Мы познакомились на стыке эпох. Ещё не развалившегося Союза и уже рождающейся независимой России.
Саша работал администратором в тогда ещё мощной структуре – Госконцерте, а Алик – его помощником. Подвизались они в то время в Дирекции индийских фестивалей, сопровождали иностранные группы, «культурно» покорявшие необъятные просторы нашего Отечества.
Фривольные времена «левых» концертных денег заканчивались, а «перестроится» на «кидалово» и «откаты» не было ни времени, ни желания. Ни таланта, если уж до конца честно…
В период нашего плотного знакомства («между делом» мы и раньше периодически пересекались), ребята переживали не самый лучший период своей жизни. Привыкшие к огромным деньгам и, что характерно, их неиссякаемому потоку, они «потерялись» в динамике агрессивно зарождающейся новой жизни…
Нас же просто свёл случай.
Саша заехал «на чай» к нашему общему приятелю, по случайности одному из моих крестников, а я «гостил» у того в период своего очередного «кутежа».
Мы «вспомнили» друг друга и, чередуя водку, виски и коньяк, занялись «решением» вселенских проблем из разряда «кто виноват во всём этом бардаке» и «что, собственно, делать»?
Впоследствии, меня, Сашку и Алика стали называть неразлучной троицей.
Мы действительно настолько сдружились, что честно делили «радости» и «горести» на троих.
Вместе снимали квартиру (Саша и Алик имели жилплощадь в области, а я — в Питере), вместе «питались» китайской лапшой, предвестницей «Доширака», и бульонными кубиками не самого лучшего качества. Вместе курили две сигареты на троих. И вместе размышляли над тем, как, собственно, банально выжить…
Денег, вырученных от продажи нескольких моих перстней (пришлось из-за нужды расстаться с любимыми «цацками»), хватило на небольшой срок оплаты за съёмное жильё и на нехитрую снедь. Но вечно так продолжаться не могло, и нас с Сашей «накрыло» озарение: ведь мы оба являемся потенциальными преподавателями. Он – русского языка и литературы, я же – истории.
Используя какие-никакие «связи», мне удалось устроится завучем в один из учебно-воспитательных комплексов Москвы. А через неделю пристроить и Сашу с Аликом. Сашу – учителем, Алика – завхозом.
Директор УВК был потрясающим пройдохой, «менеджером от образования» новой формации, из тех, кто превращает государственную структуру в «частную кормушку». Рассматривая УВК как свою собственность, он создал на базе комплекса некое «коммерческое высшее учебное заведение», призванием которого было «готовить» новых «управленцев». Поскольку на «лицензии», при наличии регулярного «конверта», тогда смотрели сквозь пальцы, особо утруждаться не приходилось. И я с огромным удовольствием «совмещал» должность завуча УВК с должностью «зама» в «институте», попутно проставляя в табелях неимоверное число «отработанных» часов и себе, и Сашке. Собственно, именно благодаря таким «акробатическим этюдам» нам удалось «достойно» поправить своё финансовое положение.
Жизнь стала налаживаться.
Мы с Сашей «колесили» по учебным заведениям, «преподавая» напропалую всё, что только душа пожелает. От «этики и эстетики», «современного этикета» и «гармоничного развития личности» до «основ международного финансового права» и «менеджмента в области налогообложения»…
Потом мне всё надоело и, как уже описывалось в одной из миниатюр, я вернулся в Петербург…
Саша с Аликом остались в Москве. Саша продолжал «преподавать», Алик – работал управленцем в какой-то очередной «мегаприбыльной» и «супераферистичной» фирме…
Со временем Саша не справился с «реальностью» и вновь оказался без работы. Умнейший и талантливейший человек в очередной раз очутился «за бортом» повседневности. Он стал никому не нужен. Воспитанный и интеллигентный, эстет «до мозга костей», с иронией воспринимающий всё, что происходит вокруг, — он напрочь не вписывался в стаю быстро звереющих «акул» российского бизнеса. Его уволили с преподавания. Но и дома он сидеть не мог. Каждый день он выезжал на электричке со своей подмосковной «дачи» (маленького однокомнатного домика с «удобствами» во дворе под Люберцами) в Москву, садился в одном из кафе на Тверской и за дежурной чашкой крепкого кофе потухшим взглядом наблюдал за тем, как за огромной витриной неумолимо движется к финалу ежедневная театральная постановка под названием «Жизнь»…
Алик с тревогой наблюдал за другом. Но, увы, ничем не мог помочь. Работая сутки напролёт, он и сам был на «птичьих правах» в фирме, носящей гордое название «Структура», от зарплаты до зарплаты надеясь на то, что удастся «продержаться на плаву» ещё некоторое время…
Алик позвонил мне. И уже через неделю Саша приехал погостить в мою питерскую квартиру, задержавшись там навсегда…
В Петербурге он ожил. Было такое впечатление, что у него, как бы, открылось «второе дыхание». Он снова стал деятельным, живо интересующимся происходящими событиями. Я опять слышал его ироничные, а порой и очень едкие комментарии на бред, несущийся с экранов телевизоров. В общем, в реальность вернулся тот Саша, тот Александр Иванович, которого мы знали всегда… Он полностью изменил образ жизни и как-то по-другому расставил приоритеты. Ему более не интересны были самостоятельные проекты, хотя авантюрная жилка никуда не исчезла. Он по-прежнему был готов ввязываться в любые «авантюры» (в хорошем смысле этого слова), но только не в чьи-нибудь, а конкретно в мои, не уставая повторять, что вместе со мной он готов на «любой «кипиш», кроме голодовки». Саша просто стал жить моей жизнью, всячески стараясь быть не только исключительно полезным, но и, как бы это правильно выразиться… «младшим партнёром», что ли, в любых моих начинаниях, от творчества до активной общественной деятельности…
Однако, видимо у Господа Бога свои, сильно отличающиеся от наших, планы на каждую человеческую жизнь…
Задолго до переезда в Москву Саша, будучи гражданином тогда ещё очень братской Украинской ССР, жил и учился в Литве, где, окончив педагогический институт, одно время преподавал в школе. Там же и женился. Там же родилась дочь. Потом, пройдя через полосу неурядиц, неустроенности и «женских капризов», с чисто литовским гонором, замешанных на высокородных польских кровях, претендующих на гораздо более обеспеченную жизнь, чем жизнь, подкрепляемая зарплатой советского учителя, Александр Иванович смирился с тем, что жена «ушла к другому», более «успешному и несомненно «более богатому», так как вся «бесконечно счастливая» новая семья благополучно эмигрировала в Польшу.
В то же время, видимо на фоне семейной трагедии, у Саши обнаружилась онкология.
К счастью, всё было купировано на ранней стадии методом химиотерапии, и рак горла удалось остановить. Но врачи настоятельно рекомендовали постоянно проходить проверку и обязательно следить за состоянием здоровья.
А в Петербурге старая проблема вновь дала о себе знать… (© Copyright: Святослав Моисеенко «ПО ТУ СТОРОНУ ГЛЯНЦА…». Свидетельство № 218072900710)

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…